Автор Тема: Я люблю жизнь, хотя не уверена, что жизнь любит меня!!!  (Прочитано 37549 раз)

0 Пользователей и 1 Гость просматривают эту тему.

Оффлайн СенычкаАвтор темы

Как у тебя дела? Можно на ты?

https://forum.detiangeli.ru/index.php?topic=14600.0
НУЖНО НА ТЫ ВСЕМ КОМУ ИНТЕРЕСНА МОЯ ЖИЗНЬ ЗАЙДИТЕ СЮДА И УЗНАЕТЕ КАК Я ЖЫВУ!!!!
« Последнее редактирование: 05 Марта 2013, 01:05:15 от Ruta »







Оффлайн Лёлечка

  • Интересующийся
  • ***
  • Сообщений: 106
  • Страна: ru
  • Благодарностей: 0
  • Пол: Женский
    • Моя история
    • Награды
 gfds   Приветик Наденька!

Нашла стих на просторах интернета, и подумала о тебе. Хочется, что бы не смотря ни на что у тебя всё было хорошо, ведь ты очень талантливая.  Сама сочинять не умею, поэтому вот   ттт

Дружба - королевское богатство.
Крепостью! Как терпкое вино.
Искренностью! Названное братство.
Ценностью! Бесценное оно.

Оценить нельзя, нельзя измерить,
То что в не спадаемой цене,
В плечо  друга  нужно, только верить,
В горе, как и в счастье - наравне.

И хотя душа тоскует часто,
Жизнь течет и всех не повидать,
Есть одно чудесное лекарство,
Просто сесть и другу написать.

Написать, едино вдруг желанье:
"Мы с тобой не виделись сто дней,
К черту время, бог с ним с расстоянием,
Приезжай! Сегодня День друзей!

День друзей, пусть не официален,
Не дают на службе выходной,
Но за то, как повод гениален,
Встретиться и посидеть с тобой."

Друг ответит:" День друзей?
Ну что же, я уже у касс, беру билет,
Не в музей, на самый скорый поезд,
Мы и вправду не видались тыщу лет."

В День друзей поднимутся бокалы,
Раскалятся телефоны до красна,
Да, пускай не выходная дата,
Но какая нужная она!

Я пришла за счастьем, вот мои ладошки…
Боженька, ну сжалься, поделись немножко…
Людям очень важно с мыслью просыпаться,
Что жива надежда, что нельзя сдаваться…


Оффлайн СенычкаАвтор темы

Знаете, что сколько я помню моя мама жаловалась всем врачам неврологам, стоматологам, педиатрам, что я плохо жую, а ей все говорили, "Что, вы хотите здесь такая неврология (ДЦП)"
 ... Так продолжалось до тех пор пока больше 2 года назад моя стоматолог проконсультировалась с реабилитогом из Канады которая сказала, "Если Надя умеет говорить то это означает, что Надя должен уметь жевать, попробуй поставить Наде пластинку ...
Моя стоматолог сама нашла мне ортодонта ...
Так, я рад что меня "мучает" ортодонт ...
Я наконец учусь жевать







Оффлайн СенычкаАвтор темы

Хочу сказать спасибо Господу, за ето неожиданное знакомство...



Розовая история или история настоящего мужества

Эта история произошла со мною пять лет назад. Началось всё с того, что у меня сильно заболел зуб, и от воспаления сильно опухло лицо. Боль  была настолько сильна, что мы с мамой решили обратиться к стоматологам местной  Львовской государственной поликлиники. И поднявшись на лифте,  попытались попасть на приём. Но, они   начали нас отфутболивать, по кабинетам  от одного врача к другому. Один раз я стала свидетельницей такого разговора между двумя коллегами, врачом и медсестрой:
«Не понимаю зачем, ей лечить зубы? Она же инвалид». Фраза резанула мне душу как острый нож.
Потом мне посоветовали вызвать врача из государственной стамат. поликлиники, моя мама так и сделала. Врач пришёл на дом и сказал, «Давайте, подождём до следующей недели». Мама понимала по моему состоянию ,что мне всё хуже и хуже, а впереди выходные и ожидание у моря погоды, чревато, и опасно.
И мама начала обходить местные частные стоматологические поликлиники. В поисках специалиста ,который бы взялся за мой случай. Она обошла все стоматологические поликлиники нашего района города, какие были более-менее доступны, для тяжелой колясочницы  и недалеко от моего дома нашла две клиники оборудованные пандусами. В первой клинике ей отказали со словами – «Я даже смотреть не буду!», во второй согласились принять и принять окончательное решение только после осмотра в живую, несмотря на выходной субботний день. Так как без осмотра заочно ничего сказать нельзя. В данной клинике суббота – рабочий день.
На том, и порешили.
Наступила суббота, и меня повезли, в клинику. Я была напугана до того, что меня физически трясло от ужаса. Я боялась не столько осмотра, сколько того, что услышу фразу «Мы с инвалидами не работаем!». Зашла я в кабинет, пришли приятные девушки, мама усадила меня в кресло, девушки одели на меня специальную «защиту» поверх одежды и зашла Оля. Она  мне тогда показалась красивой, эффектной и очень строгой я даже немного испугалась, этой дамы-доктора. От её лёгкого прикосновения к моей щеке я вскрикнула и задрожала. Она спросила меня:
- Надь, ты чего-то боишься?
Я ответила:
Я боюсь, что сейчас Вы скажите – «Я с инвалидами не работаю!»
Она рассмеялась в ответ. Звук её смеха и его интонация успокоили меня.
Я открыла рот. Заглянув в него, она попросила дать ей её мобильный телефон набрала номер и сказала в трубку всего одну фразу -  «Василий Петрович, срочно приезжайте - для Вас есть работа». На том конце линии ей напомнили, что сегодня выходной. Она вновь настойчиво и очень нежно повторила просьбу. Собеседник немного поколебался, всё ещё возражая. Тогда посуровев, она сказала, строгим тоном – «Муж, приезжай, пожалуйста. Для тебя действительно, есть работа!»
Он  сказал, «Хорошо».
Оля сделала мне укол.
Через десять минут, он приехал впечатление, произведённое его появлением, тогда я помню как сейчас.
В кабинет вошел очень большой эффектный седовласый мужчина с фактурной фигурой шикарной шевелюрой. Несмотря на страх и маску я отметила, что у него очень красивые брови, в которые я влюбилась. Мне было страшно и  интересно, что же будет дальше. Заглянув мне в рот, доктор вырвал мне два или три зуба за один день, сделав всё очень нежно и крайне профессионально.
В процессе работы вырывая мне, зубы он сильно придвинулся и почти навалился на меня всем весом, я шутливо, и искренне поблагодарила за объятия. Он серьёзно ответил: «Пожалуйста, могу ещё обнять.»  и обнял меня вновь очень, очень, очень крепко и тепло.
Потом он сказал, чтобы я ещё приходила и они с Олей начали меня лечить, чем крайне удивили меня.
Это было что-то, потому что с каждым моим приходом к ним, я все больше и больше влюблялась в этого красивого человека. Хотя видела, только маску, выразительные карие глаза и красивые «брежневские» брови. А также  очень ласковый взгляд.
Василий Петрович и Оля поставили мне очень много пломб и сделали кроме этого, еще очень много хорошего по зубоврачебной части, совершенно бескорыстно не взяв за это никакой платы, чем поразили меня до глубины души.
Вспоминается один очень интересный случай.
Однажды при осмотре, когда Оля меня тронула – я ойкнула. Заподозрив не ладное, она отправила меня на рентген. Василию Петровичу пришлось отстаивать моё право на высококвалифицированную  мед. помощь. Женщина-хирург не горела желанием меня оперировать. Только благодаря силе характера Василий Петрович смог её переубедить.
Многое нам пришлось пережить и за несколько дней до операции. Сидя в её кабинете, я спросила Ольгу:
Оль, ты боишься?
И услышав честный ответ – «Очень боюсь!». Я успокоилась, уяснив, что моя судьба, волнует ещё кого-то, помимо меня самой. Несмотря на различные перипетии я успешно пережила операцию.
Я думаю, что если бы не мои врачи – всё так удачно не кончилось.  Вспоминается, то время когда они меня выхаживали. Как Василий Петрович ко мне относился и как Ольга за меня проживала.
Когда мои раны начали заживать и доктор со мой начал шутить, однажды когда по окончании всех процедур, мне надо было пересесть со стоматологического кресла на коляску, а отца с нами не было и мама хотела это сделать, Василий Петрович неожиданно сказал, я сам. Он меня нежно и ласково приподнял и помог мне дойти до коляски, я ощущала равновесие и легко прошла почти весь кабинет. Это при том, что я практически не хожу. Я совсем не ощущала дискомфорта и страха перед падением. Это было что-то! Ощущение Чуда! А как радовался он сам!
Потом когда лечение уже было почти закончено и мы виделись редко, при каждой встрече у нас выработался своеобразный ритуал, я говорила ему – «Пожалуйста, покажите свои брови.» и он останавливался, и просто долго с любовью смотрел на меня. Мне этого, было достаточно т.к. такой взгляд, красноречиво говорил, «мы тебя любим».
Спустя время, когда я приехала лечить сломанный зуб, я услышала от Ольги – «Надюшь, пожалуйста, молись, чтобы всё было хорошо.» , очень удивившись, я спросила, «что случилось?» и услышала:
«Твой доктор, мой муж, мой Любимый идёт на очень опасную операцию. Пожалуйста, молись!». Мне стало очень страшно. Так же как было страшно и им, я почувствовала, что это не шутки, и всё действительно очень серьёзно!
И так вышло, что именно в этот день, этот Доктор, этот Мужчина, этот Папа, этот хороший Человек попрощался со мной. Он очень тепло со мной попрощался и это был последний раз, когда я видела его живым…
Потом примерно через две недели, после праздника Святителя Николая, я позвонила Оле и услышала  рыдания в трубке. Я спросила, что  случилось? И она ответила:
А нету уже моего мужа ,нету уже нашего любимого! Нет моего Василько! Когда спустя несколько дней я приехала,
 мне было жутко смотреть ей в глаза и видеть её слёзы. Мне было больно от того, что я ничем не могу помочь близкому и дорогому мне человеку.
Кроме того, я была очень удивительна, получив подарок от Василия Петровича. Подарок с Того Света. Это был действительно подарок с Того Света, потому, что мне вручили набор шоколадных машинок со сливочной начинкой, который Василий Петрович купил для меня на Рождественской Ярмарке. Специально для меня. Перед операцией. Сначала я не хотела брать, но когда мне сказали, от кого этот подарок – я взяла.
Такой же кулёчек, Василий Петрович попросил жену передать ещё одному мальчику-сироте из нашего Сообщества, над которым они взяли шефство.
Оля очень возражала, и говорила, что ты сам передашь Наде, после операции. Он согласился, и сказал, «хорошо, но, если со мной что-то случиться, ты ей передашь».
Оля обещала.
Я очень долго не могла заставить себя открыть этот кулёк, я его гладила, я вдыхала запах конфет и не изменено прятала кулёк.
Однажды пришел мой друг волонтёр из Сообщества Андрей. И спросил, меня почему я не ем конфеты а просто держу кулёк в руках? Откроешь?
Я ответила, не могу.
Неодобрительно взглянув на меня, Андрей прикрикнул, «Ты что, хочешь, чтоб его муравьи съели?»
И решительно отобрав у меня кулёк, открыл его и практически заставил меня съесть первую конфету. Спасибо ему, за это большое! Конфеты оказались очень вкусными.

И так понемногу,  мы с моим врачём сблизились, сначала как с доктором, позже как с человеком. Очень много мы пережили вместе. И однажды в декабре месяце следующего года, примерно через год, после смерти Василия Петровича, Оля спросила:
«Надь, у тебя есть  координаты какого-то, Благотворительного Фонда или вашего  Реабилитационного Центра, чтобы я могла помочь вам деньгами?»
Немного подумав, я ей немного в шутку, немного в серьёз ответила:
«Оль, мне бы больше хотелось, что бы ты со мной куда-то поехала».
В ответ была сказана фраза, которая меня очень удивила:
«Хорошо. Я поеду с радостью».

Я от удивления спросила, Оля, ты будешь мне помагать и не скажешь: "Я пожилая женщина, не трогай меня"? У Оли от удивления глаза стали большие и круглые: "Надя, ты о чем?", -  прикрыв рот рукой, чтобы никто лишний не услышал, - "Честно говоря, мне иногда кажется, что я младше всех своих девочек-ассистеток".

Подумав, что это шутка, я не очень-то, рассчитывала, на что-либо реальное после этих слов.
Но, чем ближе подходило время ежегодного  Лагеря нашего Сообщества, тем больше мне хотелось спросить – «Оль, ты помнишь, свои слова?»…
И однажды она сама напомнила мне:
«Надь, а когда Лагерь?»
Я спросила:
- А ты действительно, этого хочешь?
- Да, хочу.

У нас в Сообществе была встреча, перед Лагерем.
На ней я сказала организатору нашего Сообщества, священнику Греко-Католической церкви   батюшке Роману, что у меня есть волонтёр, которая желает со мной поехать.
Он задал мне всего два вопроса:
Ты настолько доверяешь этому человеку, что можешь с ней поехать?
Я ответила, что да, я доверяю, этому человеку как себе.
Второй вопрос был:
В качестве кого она поедет? В качестве волонтёра или же гостя, потому, что это разные вещи.
Я передала ей его вопрос, и она ответила, что будет моим волонтёром.
Но чем ближе подходило время, тем меньше я верила в реальность её слов. Потому, что  меня очень многие люди обманывали в надеждах и чаяньях, неисполнением своих обещаний.
Но, когда, недели  за две до Лагеря Оля сама позвонила мне и спросила:
Надь, скажи,  с какого, по какое число, будет ваш Лагерь?
Просто я хочу сделать эти дни своими выходными в рабочем графике, чтоб меня никто не отвлекал.
Я сразу сказала ей числа и мы сразу решили обсудить перечень того, что брать с собой.
И когда прозвучал этот вопрос, «что надо взять с собой?» моё доверие к словам и обещанию Ольги, окрепло.
А когда в день отъезда в Лагерь, она приехала ко мне с  дорожной сумкой, мне не верилось  и когда мы сели в автобус, мне очень хотелось ущипнуть её, чтобы окончательно удостовериться, что я не сплю.
Эти три дня – это было что-то! Мне сложно подобрать слова, для полного  выражения эмоций.
Мы стали по-настоящему ОЧЕНЬ близки, много беседовали. Оля увидела моих друзей. Наконец-то Оля позволила себе, не быть доктором и у неё поднялось настроение, и мы все были очень раскованы и расслаблены.
А как Оля танцевала со своим подопечным – мальчиком-сиротой Колей!
 Концу Лагеря Оля для всех стала всеобщей Мамой, или попросту говоря, «Мам». Очень-очень большая, очень мудрая и очень добрая.
С тех пор мы все дружно считаем её своей мамой, даже батюшка Роман это принял.
Мамой в Сообществе.
Это что-то! И это мне очень нравиться!!!







Оффлайн СенычкаАвтор темы


Айда ко мне в гости...


енычка, Надюш, а как тута попадают жить?

Насколько я знаю Капернаум (дом где живет мой Богдан), начали два Священника-Монаха Оионисты Римско-Католики. которые получили от Іпископа разрешение служить в восточном (Православном обряде) ...

Сначала Отцы у себя на приходе организовали для людей с особыми потребностями после 18 лет мастерскую по образцу Веры и Света, а потом увидели большую потребность в круглосуточной опеке своих особых "работников" ..
И когда проектировали дом своего монстиря, то запланировали половину первого этажа ведать для проживания и опеки своих особых "работников" ....

Отцы для дневной опеки наняли четырех Ассистентов (социальных работников) расположенные парой по двое через день., В доме всегда есть хоть бы один Отец, который видит как и что.
Вечером Отцы сами вкладывают своих "работников" спать, а утром поднимают, моют, одевают ....
С Богданоом, в комнате постоянно ночует Отец (Отцы меняются вахтовым методом через неделю) Отцов там сейчас трое ...







Оффлайн СенычкаАвтор темы

Lesya Kiev
Насколько я знаю в Киеве также есть сообщество движения Вера и свет (Веснянка)
Вера и свет это - между конфессиональное Христианское движение помощи людям с особыми потребностями...







Оффлайн СенычкаАвтор темы

BOGDAN
Вы из сообщества Квітка на камені?







Оффлайн BOGDAN

BOGDAN
Вы из сообщества Квітка на камені?

Да.Только начали ходить недавно.

Оффлайн Svetka

  • Ветеран
  • ******
  • Сообщений: 2560
  • Страна: ua
  • Благодарностей: 21
  • Пол: Женский
  • мама Андрейки, Украина, Львов
    • Награды
Надя, я еще видела фотки, что -то еще у нас есть во Львове. Там в домике живут с волонтерами. Это от Лярш-ковчега?
Андрюшке -навсегда 13
Сонечке - 12
Даринке-9
Аня-5 и крошка Оля

Оффлайн СенычкаАвтор темы

Хмелевочка, не обращайте внимание! Игнор Вам в помощь.
 По теме)  Выход есть всегда. опыт в нашем городе. Наш Центр до 35 лет.

Самое интересное, что соучредители этого центра Д'жерело, есть- два папы особых детей один из которых бывший массажист в отделении детской неврологии, а второй родитель очень особого парня, который воспитывал его сам после смерти жены ...

ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ДЛЯ МЕНЯ - НАСТОЯЩИЙ ГЕРОЙ!

Подаю вам интервью с этим мужественным папой!

Беспомощный мальчик нашел СЕБЕ МАМУ ... С КАНАДЫ


"Я до сих пор помню стандартный набор пеленок, которые нужно было каждый вечер стирать - 14 байковых, 14 ситцевых ..."
Львовянин Николай Сварник был ученым - работал в Институте экологии Карпат НАН Украины, поэтому привык к длительным, по полгода, экспедициям. Из них приятно было возвращаться домой, где встречали жена Кристина и доченька Марьяна. Собственно, девочке исполнилось восемь, когда ее отец и мать ждали пополнения семейства ...
И вдруг внезапно оборванная радость - во время родов Кристина умирает. А крохотный мальчик, который так и не ощутил тепла маминых рук, попадает в реанимационное отделение. Вердикт врачей - тяжелая форма детского церебрального паралича.
Таких деток не всегда и мамы забирают домой. Поэтому Николаю, который, как назло, остался одиноким отцом, посоветовали от мальчика отказаться. Кроме того, на дворе был 1988 год. Время, надо сказать, катастрофически "безпамперсное". С почасовой подачей (во Львове - особенно) воды ... Но Николай еще не знает, как эти бытовые "тонкости" подготовят его. Две недели не видя сына, правдами и неправдами пробирается в отделение патологии новорожденных под видом медработника. Там окончательно убеждается в правильности своего выбора (если у ребенка нет мамы, то есть папа) и вскоре забирает малого Андрюшу домой.
Вспоминая то время, Николай Сварник называет его не иначе, как "аварией жизненных планов". Многочисленные вопросы типа "почему именно я?", "Кто виноват?", "Что было бы, если? .." определенный отрезок времени не давали покоя. Теперь Николай знает, что это особенно нелегкая стадия привыкания к мысли, что отныне твоя жизнь стала совсем другой. Хорошо, если в ней более или менее налажен быт. Если личные проблемы накладываются на хаос, охвативший всю страну, то печальная вырисовывается картина.
Сейчас невозможно представить, что, не успев утром купить молока, ты упустил свое "счастье" до следующего дня. И роскошь, уверенно войдя в супермаркет, небрежно бросить в потребительскую корзину детскую смесь "НАН" - это реалии сегодняшнего дня. А реалии родителей начале 90-х - не есть по полгода яиц (пусть детям будет) и на рассвете становиться в очередь к молочной кухне, чтобы получить несколько заветных бутылочек. Впрочем, хоть в этом Николаю повезло: сердобольные женщины из молочной кухни оставляли ему пищу в любых обстоятельствах. Он был едва ли не единственным человеком, который был папой и мамой в одном лице.
Многие вещи приходилось делать впервые, например одной рукой держать Андрюшу, а второй помешивать что-то на плите. Или, вернувшись домой с работы, засучить рукава и браться стирать комплект пеленок, количество которых четко запечатлелось в памяти: 14 байковых, 14 ситцевых плюс столько же подгузников. И развешивать все это при луне на трескучем морозе.
"Мое состояние можно было назвать храбростью отчаяния", - говорит Николай Сварник сегодня. А семнадцать лет назад он мужественно пытался выжить - вопреки всему. Кто знает, как сложилась бы жизнь, если бы не поддержка обеих семей. Братья и сестры, бабушки и дедушки посменно дежурили в квартире Николая. Институтские друзья носили из дома вареные блюда или просто сумки с продуктами. Хлопоты первого и самого тяжелого года в роли мамы показали: быть женщиной очень трудно. Поэтому в дальнейшем Николай никогда не стеснялся в беседах со слабым полом говорить "Наша женская доля ...".

"В единственную палату детского неврологического отделения, где было тридцать мам и тридцать деток ... пап не пускали"
Когда после таких жизненных сумерек все же немного рассвело, Николай заметил, что жизнь потихоньку превращается в монотонное растительное существование: прогулки, пеленки, кормления. Особенно изматывало последнее, ведь кормить маленького Андрюшу приходилось час-полтора. И Николай ввел "счастливый" час - это было в  одиннадцать утра, когда приносили свежие газеты. Тогда даже телефон не мог нарушить священную церемонию - неспешное чтение газеты в сопровождении ароматного кофе. Это стало своеобразным символом принадлежности к цивилизованной жизни.
Вскоре стали беспокоить мысли, что на плечи старшей дочери Марьяны легла непосильная ноша: ухаживать за братиком в те небольшие промежутки времени, когда никого из взрослых нет, ведь у Андрюши в любой момент могли начаться судороги (мальчик страдал еще и от эпилептического синдрома) ... Нужно было искать других жизненных форм - не замыкаться в себе, не чувствовать себя жертвой. Появилась мысль объединить вокруг себя семьи с идентичными проблемами.
Таких людей Николай встретил в единственном на ту пору действующем во Львове отделении детской неврологии, которое специализировалось на ДЦП. До сих пор помнится: огромная палата в заброшенной больнице в пригородном поселке, где проживало 30 мам и 30 детей. А для отцов вход был ... запрещен.
Тогда о таком понятии, как реабилитация, речь даже не шла, обходились только медикаментами. В этих стенах судьба свела Николая Сварник с единомышленником Мирославом Николаевым - прекрасным массажистом и бывшим ликвидатором на Чернобыльской АЭС, который одним из первых понял реабилитацию не как набор медицинских приемов, а как воспитание целостного человека среди других людей. Именно он станет соучредителем центра для детей "Родник", где сейчас ведется интегрированное обучение. А в далеких 90-х начало будет прагматичным - где достать коляски, как правильно распределить гуманитарку. И неизменным остается одно: в Украине не было людей, которые бы учили родителей детей-инвалидов правильно их развивать и обучать.
Наверное, логично, что в то нелегкий период появилась Оксана ....

"Если бы у меня был выбор между домом и стиральной машиной, я выбрала бы последнее"
Оксана Кунанец, канадка украинского происхождения, время от времени приезжала во Львов, чтобы посетить семью. Как профессиональный реабилитолог (окончила университет в Торонто), она работала по контракту с Красным Крестом в горячих точках мира. После ужасного землетрясения в Армении готовилась ехать в Боснию. Знакомая посоветовала остаться в Украине.
Однажды, находясь во Львове, Оксана познакомилась с маленькими пациентами неврологического отделения. И была поражена, что многие родители стесняются своих детей и не знают, как адаптироваться к жизни с ними (многие взрослые, не имея элементарных навыков, "сорвали" себе хребты), что не хватает реабилитологов. А еще увидела маленького Андрюшу Сварника, которому тогда минуло четыре года. "Им нельзя было не восхититься, - вспоминает сейчас пани Оксана, и глаза ее берутся неверной поволокой, - такой нежный, красивый ребенок ...". Но госпоже Оксане совсем не хотелось оставаться в стране, где не было ничего. В частности, базы для работы с такими детьми. Пройдет время, и она не успеет опомниться, как в ее жизни войдут маленькие львовяне и ... Андрюша. Она не поедет в Боснию, а создаст группу детей, с которыми и будет заниматься тем, на чем разбирается.
- Сначала мы были хорошими приятелями, - вспоминает Николай Сварник. - Настолько, что могли каждый вечер по полчаса сидеть на телефоне. Каждому желал бы иметь действительно хорошего друга. Очевидно, далеко от канадских друзей Оксане хватало обычного человеческого общения. И наверно, как женщине, по-настоящему не хватало семьи.
Она подружились с моей дочерью Марьяной и иногда ходила с ней на мороженое или за компанию на закупы. А стать приятелем Марьяны в том возрасте было непросто, скажу вам. Кроме того, как реабилитолог она понемногу занималась с Андреем различными упражнениями, но не через силу, а для забавы, что ему очень нравилось. Оксана была материально независима, что при наших тогдашних вполне нищенских обстоятельствах не было лишним. Оксана относилась ко мне с большим уважением и поддерживала в тех делах, которые были важны лично для меня ... Когда мы спорили (а бывало и такое), она никогда не обижала моего достоинства ...
А однажды, когда и у Оксаны, и у Николая совпали моменты неудач на личных фронтах, между них проскочила "искра". И все остальное оказалось просто ...
Теперь у Оксаны двойную фамилию - Кунанец-Сварник. Она все так же работает реабилитологом, совмещая это с работой в консульстве. С ужасом вспоминает времена скитаний, когда не было воды, а надо было стирать или купать Андрюшу. "Если бы меня тогда поставили перед выбором - стиральная машина или дом, я выбрала бы первое. Меня хорошо поймет тот, кто имеет ребенка-инвалида". Оксана осталась в Украине, к великому удивлению родителей, потому что здесь нашла свой настоящий дом, тепло и понимание. Хотя, признается, быть хранительницей домашнего очага ой как непросто. Особенно если иметь такой независимый характер, в стиле Запада.
Но самое важное - Оксана хочет сделать счастливым Андрюшу. Ежедневно продумывая для него новую программу прогулок, музыкальных вкусов и т.п., переживает, как будет чувствовать себя мальчик во взрослой жизни. Ведь ему хочется общения сверстников.
Готовы ли мы поделиться с этими детьми, подростками, молодежью тем, чем живем сами? Адаптировать их к нашим условиям? Об этом часто думают
Сварник. Самая гармоничная семья, которую когда-либо приходилось видеть ...



Наталья ШЕПЕЛЬ







Оффлайн СенычкаАвтор темы

Надя, я еще видела фотки, что -то еще у нас есть во Львове. Там в домике живут с волонтерами. Это от Лярш-ковчега?

Да, Лярш-Ковчег во Львове имеет дом временного поддерживающего проживания для людей с особыми потребностями на ограниченное время ...

[url=https://www.youtube.com/watch?v=Xic5pgmaFuU]]https://www.youtube.com/watch?v=Xic5pgmaFuU]
https://www.youtube.com/watch?v=Xic5pgmaFuU







Оффлайн Lesya Kiev

  • Ветеран
  • ******
  • Сообщений: 2098
  • Страна: ua
  • Благодарностей: 8
  • Пол: Женский
  • «Debes, еrgo potes!»
    • Мой теремок
    • Награды
Lesya Kiev
Насколько я знаю в Киеве также есть сообщество движения Вера и свет (Веснянка)
Вера и свет это - между конфессиональное Христианское движение помощи людям с особыми потребностями...
Спасибо за инфу!!!

Оффлайн Lesya Kiev

  • Ветеран
  • ******
  • Сообщений: 2098
  • Страна: ua
  • Благодарностей: 8
  • Пол: Женский
  • «Debes, еrgo potes!»
    • Мой теремок
    • Награды
Я хочу понять  писали старому правительству или новому?
Писали во время президентских выборов.
Кстати, я тоже боролась за подгруппу А, подняла нормативные документы, письменно обжаловала решение ЛКК, звонила в райздрав...Все исправили за одну неделю - новое решение ЛКК, новые документы в собес..
Все таки нужно отстаивать свои права, под лежачий камень...

Оффлайн СенычкаАвтор темы

[url=https://www.youtube.com/watch?v=AKDsqbJITJg]]https://www.youtube.com/watch?v=AKDsqbJITJg]
https://www.youtube.com/watch?v=AKDsqbJITJg

Жан ваньє и Зеня Кушпета,  это - те кто объяснили и научили наши церковные приходы быть с людми с особыми потребностями
« Последнее редактирование: 31 Октября 2014, 20:11:30 от Сенычка »







Оффлайн СенычкаАвтор темы

Зеня Кушпета: «Я получаю больше, чем отдаю»



Украина первой из стран постсоветского пространства приняла философию всемирного сообщества «Лярш» («Ковчег»), которое работает с людьми с недостатками умственного развития и стремится открыть их социальную ценность окружающим. Основала это движение у нас украинка, родившаяся и выросшая в Канаде, пианистка, преподаватель университета Зеня Кушпета. На пике творческого признания она кардинально изменила жизнь, посвятив ее работе с людьми с недостатками умственного развития. А шестнадцать лет назад пани Зеня приехала продолжать начатое в Украину.

— Пани Зеня, вы родились в Канаде. Расскажите о своей семье, воспитании.

— Мой отец из-под Бродов, мама выросла в Перемышле. С молодых лет отец активно участвовал в общественной жизни, был членом ОУН. Родители бежали от советской власти через Чехию, потом несколько лет в жили Австрии, там мой отец защитился и стал док­тором политических наук, там же, в Инсбруке, родилась моя сестра. В 1948-м семья эмигрировала в Канаду. Я родилась в городе Порт-Артуре (Тандер-Бей), в 700 километрах на север от Торонто.

С самого рождения дома слышала только украинскую речь. Мама и отец участвовали в деятельности общественных организаций украинцев в Канаде. Я воспитывалась в патриотическом духе. Помню, родители все время следили, чтобы мы с сестрой общались только на украинском даже во дворе с детьми, иначе нас забирали домой. Не смели лишнего слова на английском сказать! Маленькими не понимали, зачем это, но теперь мы с сестрой признательны родителями за такое воспитание. Днем я ходила в канадскую школу, вечером — в украинскую, записалась на курсы украиноведения, а также в «Пласт».

— Тогда же вы начали серьезно учиться музыке?

— Перед окончанием школы я долго размышляла, что предпочесть: мне одинаково интересны были и социальная работа, и музыка. Еще в четыре года я очень любила петь. Моя старшая сестра ходила на занятия по фортепиано, дома что-то играла, а я сразу за ней повторяла, потому что у меня был хороший слух. Родители отдали меня учиться игре на пианино к
г-же Брызгун-Соколик, потом в старшем возрасте — к украинской пианистке Марте Кравцив-Барабаш. А когда мне было двенадцать лет, купили рояль. Еще в школе я участвовала в различных конкурсах, концертах, выигрывала призы, награды, стипендии...

Что касается моей второй мечты — стать социальным работником, я всегда с большой охотой работала в «Пласте», где нас учили делать добрые дела, а раз в неделю мы должны были отчитаться. Сначала индивидуально, потом в группе. Мне это очень нравилось. Но все-таки я выбрала музыку, поступила в университет в Торонто на музыкальный факультет.

По окончании бакалаврата три года училась в консерватории Пибоди университета Джона Хопкинса в Балтиморе у пианиста с мировой славой Леона Флайшера. Одновременно могла выступать с концертами в Канаде, Америке и Европе. Закончила магистратуру по специальности «фортепиано» на концертном отделении. После чего отец купил мне билет во Францию. О поездке в эту страну я уже давно мечтала.

Лечу в Париж, а это был 1978 год, читаю журнал, который раздавали в самолете, и вижу статью о сообществе «Лярш» («Ковчег») во Франции. Там раассказывалось, что люди с недостатками умственного развития проживают в сообществе вместе с молодыми волонтерами. Статья меня очень растрогала, но вот самолет приземлился в аэропорту имени Шарля де Голля, и я обо всем забыла.

В первый же день пребывания в Париже я поняла, что домой не вернусь. Европа очаровала меня всецело. Я почувствовала ее дух: теперь понимаю — это потому, что он ближе к украинскому.

— Тогда вы мечтали об Украине?

— Украиной я жила в Канаде всегда, но даже не мечтала там оказаться. Мы все знали: там режим, и думали, что поехать туда не сможем никогда. Очень хотели видеть Украину независимой, но не представляли, что это случится так скоро, еще при нашей жизни.

— Вернемся во Францию...

— Я прожила там два года. Прекрасных для меня, поскольку я дышала европейской культурой, ежедневно ходила на концерты, балеты, в оперу. Снимала маленькую комнатку, а для заработка учила детей играть на фортепиано, играла в балетной школе. Зарабатывала минимум, который давал мне возможность ходить на концерты, знакомиться с культурой, искусством. Но прошло два года, и я поняла: нужно начинать работать серьезно, время возвращаться. Это был восьмидесятый год. Я вернулась домой, в Канаду, сразу получила роботу в Университете Квинс, в Кингстоне, где музыкальный отдел возглавлял украинский пианист Ириней Жук. Четыре года учила студентов игре на фортепиано. Одновременно работала в консерватории в Торонто. А между тем давала концерты: иногда с оркестром, иногда сольные. Выступала в Канаде, США, Германии, Франции.

Но вдруг в 1984 году я поняла: чего-то не хватает. Вроде бы я и очень счастливый человек, у меня много возможностей — однако давала о себе знать нереализованность в качестве социального работника. Решила на год прервать музыкальную карьеру и стать волонтером, жить с самыми бедными где-то в Африке, Индии или Азии. В моем университете был офис, где молодым людям, желающим быть волонтерами, давали советы. Мне сказали, что с моей специальностью я нигде не нужна. Я не сдавалась. Мне дали список различных организаций в мире: в Южной Америке нужно владеть португальским или испанским, в других странах требуются врачи, инженеры-строители, профессиональные учителя английского. Наконец я нашла одну организацию, где квалификация была не важна. Это было сообщество «Лярш» в Ричмонд-Хилл, Онтарио (пригород Торонто). Тогда я и вспомнила о статье, которую шесть лет назад читала в самолете, во время путешествия во Францию. Вспомнила название — «Лярш». И находилась она не в Индии или Африке, а здесь, под боком, я же сама из Торонто!

— И вы туда поехали?

— Сразу позвонила, договорилась, пошла туда ассистентом. Ассистенты — молодые люди, которые проживают вместе с умственно отсталыми людьми. Они не наемные работники, которые отрабатывают восемь часов, а после идут домой, они именно живут семьями, как братья и сестры. Молодежь остается там на год, на два года, на пять или на всю жизнь. Год прожила с семью друзьями (так в «Лярше» называют умственно отсталых людей) и я.

Именно тогда в Канаде массово закрывали институты для людей с недостатками умственного развития — интернаты, дома инвалидов, приюты — и к нам привезли девушку Роузи, которая изменила всю мою жизнь. Она была круглой сиротой — с деформированным телом и глубокой умственной отсталостью, не умела сама есть, даже самостоятельно ходить. Роузи был двадцать один год, а она казалась семилетним ребенком, весила двадцать килограммов. Ее привезли из детского учреждения, хотя давно должны были перевести во взрослое, но, маленькая ростом, она потерялась между детьми. Когда мы поехали в то учреждение посмотреть на условия жизни Роузи, ужаснулись — у нее была детская кроватка, а сверху натянута сетка, как в клетке.

Сразу девушка боялась людей, пряталась в уголок, очень кричала, не разговаривала. Все вместе мы старались ей помочь, и Роузи начала понемногу открываться: с одной стороны, очень отсталый, а с другой — чрезвычайно свободный человек, она была сама собой. Находясь возле нее, я осознавала, насколько я всю жизнь боялась быть сама собой, а была такой, какой меня хотели видеть мои родители, община, церковь — во всем этом терялась моя личность. Успешная пианистка, вместе с тем я ощущала внутреннюю пустоту, до конца не понимала, для чего существую на этой земле.

— В конце концов вы оставили жизнь успешного музыканта, преподавателя университета, чтобы жить в сообществе с людьми с недостатками умственного развития?

— Спустя год, я вернулась к концертам и преподаванию, но «Лярш», Роузи, жизнь сообщества уже завоевали большую часть моей души. Один день в неделю, а потом и на все выходные я отправлялась туда, помогала, работала, летом ездила с друзьями и волонтерами на каникулы, приглашала их в гости, брала к себе Роузи. Через год-два поняла, что больше всего счастлива в сообществе. Я все меньше занималась музыкой и все больше волонтерством. И через несколько лет снова пошла жить в «Лярш».

Шла, чтобы кому-то помочь, но вскоре поняла: здесь я больше получаю, чем отдаю. Наши друзья требуют нашего присутствия, любви, поддержки, помощи, и вместе с тем много дарят нам на уровне сердца, уровне эмоциональном, чувственном, духовном. Я поняла, что это мое призвание.

Это тайна, почему люди с недостатками умственного развития умеют так приближать людей к сущности жизни. Живя в сообществе, я многое поняла о себе, о Боге, очень изменились жизненные ценности. Люди с недостатками умственного развития показывают нам пример аутентичности, поскольку они настоящие – такие, какие есть. Они не умеют натягивать какие-то маски, подстраиваться под условности, подниматься на пьедесталы. А мы, волонтеры, увидели, как это прекрасно — быть тем, кем ты есть. Мы получали большую отдачу в искренних, истинных человеческих отношениях.

— А как вы оказались в Украине?

— Хоть и родилась в Канаде, но, на удивление, всю жизнь чувствовала себя там эмигранткой. Сильно ощущала свои корни, свою идентичность. Подумала, что в Украине тоже, наверное, есть люди с недостатками умственного развития... Год или два терзалась сомнениями. Тогда спросила сообщество, не отправили бы они меня волонтером в Украину, чтобы я разведала ситуацию. Они согласились, и вот я уже шестнадцать лет живу здесь как волонтер, без зар­платы, хотя «Лярш»-Канада обеспечивает меня средствами для проживания в Украине и ежегодных перелетов в Канаду. Впервые я приехала в июле 1991 года, за три недели до путча, тогда еще никто не знал, что распадется Советский Союз...

— Каковы были ваши первые впечатления об Украине, ведь вы так мечтали сюда приехать?

— Поняла, как здесь люди натерпелись, на мгновение ощутила все репрессии, насилие власти, и вместе с тем поняла, насколько это мое, здесь мои корни, мой народ. Сразу пришла мысль: я и родилась для того, чтобы здесь жить и работать. Тогда меня удивила всеобщая молчаливость, закрытость. Я ощущала неполное доверие между людьми, постсоветский страх открыться. Никто ничего друг у друга не спрашивал. Но это было в первое время, с 1992 года все начало оживать.

— Вы создали первые сообщества «Віри і світла» в нашей стране...

— Да. Поначалу я помогала обществу «Надія» (это организация, которую в 1991 году во Львове основали родители детей с ДЦП). Они мечтали создать первый дет­ский садик для таких детей. Но, во-первых, нужно было решить проблему передвижения. На Рождество я поехала в Канаду и среди украинской общины собрала денег на микроавтобус. А в 1993 году вместе с родителями из «Надії» мы создали учебно-реабилитационный центр «Джерело» с первыми группами для детей с недостатками умственного развития. Кроме того, я постоянно искала таких людей. Спрашивала по приходам, церквям, посещала семьи и агитировала их за то, чтобы создать сообщество. Ведь такие люди часто не имели никакой поддерж­ки. Многие из них не покидали четырех стен, близкие их стеснялись.

Одновременно я начала подбирать молодых людей, которые хотели бы создавать сообщество «Віра і світло». Объясню, что это такое. В сети сообществ «Лярш» мы живем вместе с людьми с недостатками умственного развития и работаем в мастерских, а в «Вірі і світлі» молодежь вместе с семьями, где есть такие дети, образуют сообщества при церквях. Несколько раз в месяц они встречаются, ездят в лагеря, общаются. В мае 1992 года мы организовали первую встречу сообщества «Віра і світло» в Украине, на которую пришли около десятка семей, где есть дети с недостатками умственного развития и двенадцать молодых людей, преимущественно студентов различных учебных заведений. Встречи стали регулярными: мы рассказывали о себе, играли в игры, пели, встречали праздники, вместе молились. Для родителей таких детей было странно и вместе с тем отрадно, что кому-то они интересны, что молодые люди стремятся знакомиться и дружить с их детьми.

На следующий год сообщество «Віра і світло» открылось в Тернополе, туда приезжал основатель «Лярша» и «Віри і світла» в мире Жан Ванье. После Тернополя — в Киеве. Также создано сообщества в Закарпатье (в Хусте, Тячеве, Ужгороде), в Каменце-Подольском, Жолкве, Стрию, Житомире и Трускавце — всего 28 сообществ.

— Вы также основали мастерские, где люди с недостатками умственного развития изготавливают разные красивые вещи...

— Да, со временем мы поняли, что нашим друзьям мало встречаться по выходным в сообществах «Віра і світло», ведь остальное время они вынуждены сидеть дома, в одиночестве, изоляции. Мы решили — их нужно занять, дать им возможность что-то делать. Тогда возникла идея организовать мастерские. Вначале одну, а теперь во Львове их четыре. Наши друзья изготавливают свечи, бусы из бисера, плетут сумочки, а также молятся, общаются, готовят еду, чаевничают, празднуют дни рождения…

Так мы подготовили почву для создания первого сообщества «Лярш» («Ковчег») в Украине. В марте 2007 года нас признали официально. В ближайшее время мы будем строить первый дом, в котором люди с недостатками умственного развития, оставшиеся без опеки, будут жить вместе с молодыми ассистентами и помогать нам открывать настоящие жизненные ценности, побуждать нас задуматься о смысле бытия, научить нас жить сердцем, расти духовно.