Отгадай отрывок

[Looking for the Sun]

Да, Жень, всё правильно, это предсмертные стихи (ну, может, у Маяковского это не прям как завещание, но последнее стихотворение, которое было в записной книжке).
Ну не любишь Есенина - не люби.  Друнину люби 

Ты - рядом, и все прекрасно:
И дождь, и холодный ветер.
Спасибо тебе, мой ясный,
За то, что ты есть на свете.

Спасибо за эти губы,
Спасибо за руки эти.
Спасибо тебе, мой любый,
За то, что ты есть на свете.

Ты - рядом, а ведь могли бы
Друг друга совсем не встретить..
Единственный мой, спасибо
За то, что ты есть на свете!  gwcm

Ну что, Женька загадывает?

[Улыбаюсь]

Так авторов Инна угадала. Пусть она и загадывает 
А Друнину люблю (те 2,5 стихотворения, которые у нее читала)

[Looking for the Sun]

Тогда ждём Инну! 

[Istrinka]

Ну раз пошла такая пьянка...
Это будет не совсем отрывок (ну нет у меня сейчас текстов под рукой...)
Попробуйте угадать песню по, так сказать, краткому содержанию:

Работник пищедобывающей промышленности, находясь на рабочем месте, грустит о том, что график его работы не совпадает с графиком работы его возлюбленной.

[Looking for the Sun]

Ты морячка, я моряк,
Ты рыбачка, я рыбак.
Ты на суше, я на море -
Нам не встретиться никак! 

Олег Газманов Ну то есть вроде подходит, не?

[Istrinka]

Подходит, оно!
Загадывай!

[Looking for the Sun]

Анна вся состояла из веселой безалаберности и милых, иногда странных противоречий. Она охотно предавалась самому рискованному флирту во всех столицах и на всех курортах Европы, но никогда не изменяла мужу, которого, однако, презрительно высмеивала и в глаза и за глаза; была расточительна, страшно любила азартные игры, танцы, сильные впечатления, острые зрелища, посещала за границей сомнительные кафе, но в то же время отличалась щедрой добротой и глубокой, искренней набожностью, которая заставила ее даже принять тайно католичество. У нее были редкой красоты спина, грудь и плечи. Отправляясь на большие балы, она обнажалась гораздо больше пределов, дозволяемых приличием и модой, но говорили, что под низким декольте у нее всегда была надета власяница.

[ВрЕдНюГа]

"Гранатовый браслет" Куприна, когда то зачитывалась, когда то очень  давно 

[Looking for the Sun]

Правильно! Загадывайте! 

[ВрЕдНюГа]

Сразу загадаю, а то когда потом попаду сюда.  Рыдала над этой книгой.
В общем:
"А ты что же, маленькая Торпедка, не пошла со всеми?
Стоит под кипарисом, поклевывает головкой, затягивает глазки. Я понимаю: она уходит. Я беру ее на руки. Как пушинка! Что же… так лучше. Ну, посмотри на солнце… ты его любила, хоть и не знала, что это. А там вон — горы, синие какие стали! Ты и их не знала, а привыкла. А это, синее такое, большое? Это — море. Ты, маленькая, не знаешь. Ну, покажи свои глазки… Солнце! И в них солнце!.. только совсем другое — холодное и пустое. Это — солнце смерти. Как оловянная пленка — твои глаза, и солнце в них оловянное, пустое солнце. Не виновато оно, и ты, Торпедка моя, не виновата. Головку клонишь… Счастливая ты, Торпедка, — на добрых руках уходишь! Я пошепчу тебе, скажу тебе тихо-тихо: солнце мое живое, прощай! А сколько теперь больших, которые знали солнце, и кто уходит во тьме!.. Ни шепота, ни ласки родной руки… Счастливая ты, Торпедка!..
Она тихо уснула в моих руках, маленькая незнайка.
Полдень высокий был. Я взял лопату. Ушел на предел участка, на тихий угол, где груды камней горячих, выкопал ямку, положил бережно, с тихим словом — прощай, и быстро засыпал ямку."

[Looking for the Sun]

 

[tata-ru]

Иван Шмелёв?

[Фумарола]

Солнце мертвых

[ВрЕдНюГа]

Ага, "Солнце мертвых" Шмелева. Легко оказалось)

[Фумарола]

Возьму на себя смелость загадать следующее произведение.
Я стал смотреть на полки с книгами. Боже мой, внезапно подумал я, ощутив холод в сердце, ведь это же, конечно, последняя моя библиотека! Больше библиотек у меня уже не будет. Поздно. Эта моя библиотека – пятая и теперь уже последняя. От первой осталась у меня только одна книга, ныне сделавшаяся библиографической редкостью: П. В. Макаров. «Адъютант генерала Май-Маевского». По этой книге недавно отснят был телевизионный сериал «Адъютант его превосходительства», картина неплохая и даже хорошая, только вот с самой книгой она почти не соотносится. В книге все куда серьезней и основательней, хотя приключений и подвигов куда как меньше. Этот Павел Васильевич Макаров был, как видно, значительным человеком, и приятно читать на обороте титульного листа дарственную надпись, сделанную химическим карандашом: «Дорогому товарищу А. Сорокину. Пусть эта книга послужит памятью о живой фигуре адъютанта ген. Май-Маевского зам. Командира Крымской Повстанческой. С искренним партизанским приветом П. В. Макаров. 6.IX 1927 года, г. Ленинград». Могу себе представить, как дорожил, наверное, этой книгой отец мой Александр Александрович Сорокин. Впрочем, ничего этого я не помню.