Отгадай отрывок

[Istrinka]

Ну короче, и книга, и фильм называются "Харчевня в Шпессарте".
Новый отрывок:

- Шестьсот таньга! За что же ты уплатил такие деньги?

- О прохожий, я тебе расскажу все, если ты пообещаешь, выслушав, удалиться и не тревожить больше мой покой. Этот мешок принадлежит одному арабу, живущему у нас в Бухаре, и обладает чудесным свойством исцелять болезни и уродства. Хозяин дает его на подержание, но за большие деньги и не всем. Я был хромым, горбатым и кривым на один глаз, и вот я надумал жениться, и отец моей невесты, дабы не огорчить ее взора созерцанием моих уродств, повел меня к этому арабу, и я получил на подержание мешок сроком на четыре часа, уплатив хозяину шестьсот таньга. А так как этот мешок проявляет свои целебные свойства только вблизи кладбища, то я и пришел после захода солнца сюда, к старому Каршинскому кладбищу, вместе с отцом моей невесты, который, завязав веревку на мешке, удалился, ибо присутствие постороннего человека может испортить все дело. Араб, хозяин мешка, предупредил меня - как только я останусь один, ко мне подлетят три джина, производя шум и звон своими медными крыльями. И джины человеческими голосами спросят меня, где на кладбище закопаны десять тысяч таньга, на что я должен ответить им следующим таинственным заклинанием: "Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб. На месте сокола сидит филин. О джины, вы ищете там, где не прятали, поцелуйте за это под хвост моего ишака!" Так оно в точности и случилось: явились джины и спросили меня, где закопаны десять тысяч таньга; услышав мой ответ, джины пришли в неописуемую ярость и начали бить меня, а я, памятуя наставления араба, продолжал кричать: "Тот, кто носит медный щит, тот имеет медный лоб, поцелуйте под хвост моего ишака!" Потом джины подхватили мешок и понесли куда-то... А дальше я ничего уже не помню, очнулся я через два часа на том же самом месте вполне исцеленный - мой горб исчез, нога выпрямилась, и глаз прозрел, в чем я убедился, глядя в дырочку, которую кто-то проделал в мешке еще до меня. И теперь я досиживаю в мешке свой срок только потому, что деньги все равно заплачены, - не пропадать же им зря! Конечно, я совершил ошибку: надо было сговориться с каким-нибудь человеком, обладающим теми же уродствами; мы взяли бы мешок пополам, просидели бы в нем по два часа, и наше исцеление обошлось бы нам всего по триста таньга. Но сделанного не вернешь: пусть пропадают мои деньги, самое главное, что я все-таки исцелился. Теперь, прохожий, ты знаешь все, сдержи свое обещание и удались. Я немного ослаб после исцеления, мне трудно разговаривать. Уже десятый человек пристает ко мне с расспросами, я устал повторять всем одно и то же.

[Bettina]

Леонид Соловьев  "Повесть о Ходже Насреддине"

[Istrinka]

Правильно, загадывайте.

[Bettina]

Я  слышал,  как  некоторые  взрослые  говорят:  "Я  сумасшедшая мать!  Я
сумасшедший отец!.." И всегда как бы гордятся своим сумасшествием.
   Мои родители непохожи на этих людей.  Они абсолютно нормальные.  И  даже
стесняются того,  что  прямо-таки  дрожат за  каждый мой  шаг.  Поэтому они
дрожат как бы в  шутку,  а  не всерьез.  И поэтому,  думаю я,  отец кажется
иногда грубоватым.  Просто родители слишком долго ждали меня. Вот в чем все
дело!
   Хотя мне от этого, конечно, ничуть не легче.
   О себе они не заботятся никогда. Даже удивительно; про меня все знают --
что вредно,  чего нельзя Даже полезное может им  показаться вредным.  А  на
себя словно рукой махнули.
   "Больше я этого не допущу!..  Начну с отца.  Буду все время подбрасывать
ему положительные эмоции!" -- с таким твердым решением я вернулся домой.
   Раньше меня упрекали за  то,  что  я  часто бываю мрачным.  Мама молча и
внимательно заглядывала мне  в  глаза.  Отец  напевал:  "Что  ты,  молодец,
невесел?  Что  ты  нынче нос повесил?"  "О  чем задумался,  детина?.."  Или
что-нибудь вроде этого.
   А Людмила спрашивала в упор:
   -- Ты нас готовишь к чему-то плохому?  Что-то случилось в школе? А может
быть, во дворе? Скажи прямо. Прямота многое искупает.
   Сама  прямая,  "мастер четких  линий",  Людмила от  всех  кругом требует
точности и прямоты.
   А  я,  как правило,  ни  к  чему особенному их не готовлю...  Просто мне
хочется попросить что-нибудь такое,  вместо чего,  я уверен,  мне предложат
все сокровища мира:  музей,  цирк или даже театр.  А  мне хочется поехать с
ребятами за город,  на озеро Бездонку,  где все загорают и  плавают,  а  не
только с утра до вечера тонут, как считают мои домашние.
   Но в тот день я всем улыбался. И без конца повторял:
   -- Не волнуйся, папа! Не беспокойся!.. Прошу тебя не волноваться!
   Мама молча и пристально заглядывала мне в глаза.
   -- О чем волнуешься,  детина?  --  привычно переиначил слова отец,  хотя
никакого волнения на моем лице не было: я улыбался.
   -- Ты нас к чему-то готовишь? -- в упор спросила Людмила.
   Найти положительные эмоции в доме,  где все тебя обожают,  не так легко,
как думает дядя Леня.
   Отец любит слушать радио,  особенно музыкальные передачи.  Но  ему редко
удается наслушаться вдоволь:  то я делаю уроки,  то читаю (тут уж все ходят
на   цыпочках!),   то   Людмила  выполняет  срочную  работу,   готовится  к
каким-нибудь зачетам.  Она всегда учится: или на курсах, или в университете
культуры, или еще где-нибудь.

[Ляпако]

Давайте подсказку. Или угадывайте кто нибудь. Мне понравился отрывок,жду название и автора что бы скачать

[Istrinka]

Это Алексин.

[Bettina]

Да) а название?

[Istrinka]

А название там простое какое-то, но не вспомню... Там повествование идёт от лица младшего сына, которого родители родили уже в возрасте, эта Людмила - его старшая сестра, там у них разница в возрасте какая-то офигенная вроде... Ну и соответственно все они там над этим младшим трясутся.

[Bettina]

Поздний ребенок)
Здорово, как Вы все-все помните?

[Istrinka]

Ну тогда загадываю.

Оказавшись внизу, она подняла коптящий фонарик и осветила низкие, мрачные своды, под которыми когда-то томились те несчастные, что потеряли надежду когда-либо увидеть белый свет. Она представила себе все ужасы, которые прежде творились в замке, и долго не могла сдвинуться с места.
Ей стало холодно, она зябко закуталась в накидку из волчьей шкуры и двинулась дальше по подземным переходам, которые соединяли все подвальные помещения.
Здесь она уже однажды была с Лысым Пером. Он привел ее сюда, чтобы показать, что сделала молния в ночь ее рождения – она не только расколола надвое замок, разделив обе половины бездонной пропастью, но и раздробила скалу, на которой он стоял, и поэтому подземный ход в этом месте был доверху завален битым камнем.
– Стоп! Тут тебе придется остановиться, – скомандовала она сама себе, слово в слово повторяя фразу, которую произнес Лысый Пер, когда они подошли к этому завалу.
Потом она задумалась. Ведь по ту сторону завала подземный ход продолжался; это она знала, да и Лысый Пер говорил ей об этом. Она и в тот раз злилась, что нельзя пройти дальше, а теперь она пришла от этого в отчаяние.
Так думала она, не в силах отвести глаз от завала. И приняла наконец решение.
Все следующие дни она не появлялась в зале. Она исчезала с самого утра, и никто не знал, где она проводит время, но никого это не тревожило. Небось разгребает снег, как и все, думали они, да и вообще они привыкли к тому, что девочка делает все, что ей вздумается.
Но она не разгребала снег. Она растаскивала обломки скалы и уносила их с прохода, да так усердно, что спину ломило, хоть криком кричи, а руки так просто отваливались. И когда по вечерам, уже совсем без сил, она валилась в постель, она твердо знала только одно: никогда в жизни она больше не возьмет в руки ни одного камня, не только большого, но даже самого маленького.
И все же, едва наступало утро, она снова бежала в подземелье. И, как одержимая, наполняла ведро за ведром битым камнем. Она так яростно ненавидела этот каменный завал, все это нагромождение скального боя, что от одного напряжения ее чувств камни эти уже давно должны были бы расплавиться. Но почему-то они не плавились, а лежали себе, как лежали, и девочке приходилось собственноручно, ведро за ведром, перетаскивать их в ближайший чулан.
И вот настал день, когда этот чулан чуть ли не доверху был заполнен камнями.
К тому времени каменная преграда, закрывавшая проход, настолько уменьшилась, что через нее, хоть и с большим трудом, но уже можно было перелезть. Если на это решиться. Надо прежде все как следует обдумать. Хватит ли у нее смелости проникнуть туда? Что ее там ожидает? Этого она не знала, но то, что путь этот опасен, она хорошо понимала. И все же она готова была пойти по этому опасному пути.
Вдруг до нее донеслись какие-то звуки, вроде бы шум шагов. Да, там, за завалом, кто-то шел.

[Istrinka]

Ох, как тяжело тащить к пещере бадью воды! Во всяком случае, одной.
Рони шла узенькой тропинкой вниз по крутому склону, осторожно ступая, чтобы не поскользнуться. Когда тропка вошла в лес, Рони побежала между березками и соснами к лесной полянке, где был родник. Но вдруг остановилась как вкопанная. На камне у самого родника кто-то сидел. И представьте себе, это был Маттис! Да, это был он! Это его черные вьющиеся волосы.
Сердце Рони замерло, слезы брызнули из глаз. Она стояла под березой и плакала не таясь. И тут она заметила, что Маттис тоже плачет. Точь-в-точь как в ее сне, – сидит одиноко в лесу и плачет. Он еще не знал, что Рони стоит рядом, но вдруг поднял голову и увидел ее. И тогда он судорожно прижал ладони к глазам. Он был в таком отчаянии, что Рони застала его плачущим, и так беспомощно пытался скрыть слезы, что она не могла на это смотреть. Вскрикнув, побежала к нему и обхватила руками его шею.
– Дитя мое, – шептал он, – дитя мое…
Потом он крикнул громовым голосом:
– Ко мне вернулось мое дитя!
Рони всхлипывала, уткнув лицо в его бороду, а потом спросила:
– Я теперь снова твое дитя, Маттис? Я теперь на самом деле твоя дочь?
И Маттис отвечал сквозь слезы:
– Да. Ты не переставала быть моей дочкой, детка… Моей любимой дочкой, по которой я плакал дни и ночи!… О боже, как я страдал!
Он чуть отстранил ее от себя, чтобы заглянуть ей в лицо, и смиренно спросил:
– Ловиса сказала, что ты вернешься домой, если я тебя сам об этом попрошу. Это так?
Но Рони молчала.

[hope11]

Имя героини знакомое... Это детская книжка о первой любви, кажется "Рони, дочь разбойника"?

[Istrinka]

Да, она.

[hope11]

Не помню автора 

[Istrinka]

Астрид Линдгрен.
Загадывайте!