Статья понравилась. Как раз не за, не против, а про то, как у нас ведется дискуссия...
Как публичное обсуждение вакцинации превращается в пропаганду
Американская трагедия
Я часто пишу медицинские колонки на тему вакцинации, а потому стараюсь отслеживать все новости, так или иначе с ней связанные. В первую очередь меня интересуют, разумеется, научные исследования, но читаю я также репортажи, колонки и интервью на популярных медицинских ресурсах, не обхожу вниманием и сообщения в социальных сетях.
О трагической смерти «американской журналистки-антипрививочницы» я узнала из поста популярного российского блогера, врача по профессии. Вот что он пишет:
«Знаменитая американская журналистка-антипрививочница Бри Пейтон только что умерла от менингита, развившегося на фоне гриппа, от которого она призывала не прививаться. Распечатать и повесить на стену в каждую школу, поликлинику и роддом, как поучительный материал. Всем антипрививочникам на заметку».
Первой моей реакцией было, конечно, глубокое сожаление о гибели молодой женщины.
Вслед за этим я подумала: прививка от гриппа могла и не уберечь девушку от заболевания в силу своей низкой эффективности. Об этом я подробно писала в статье «Отечественные вакцины от гриппа: советы тем, кто решил сделать прививку», а вот от менингита привиться стоило (об этом – в статье «Мы находимся на волне подъема менингококкового менингита»).
(Замечу в скобках: менингит не может быть осложнением гриппа, так как вызывается он другим возбудителем, но наличие сразу двух возбудителей в организме резко снижает его способность к сопротивлению).
Затем у меня возник вопрос: как случилось, что имя Бри Пейтон мне совершенно не знакомо? Как могла я пропустить знаменитую американскую журналистку-антипривовчницу, призывавшую не прививаться от свиного гриппа?
Что ж, в наше время нетрудно восполнить пробел, воспользовавшись интернет-поисковиками.
Результаты моего небольшого расследования стоят того, чтобы поделиться ими с читателями, потому что они ярко демонстрируют тот факт, что публичный дискурс о вакцинации давно перестал быть дискуссией, основанной на фактах, а превратился в пропаганду с одной стороны и – достаточно часто – интуитивное эмоциональное отторжение с другой.
Итак, кто такая Бри Пейтон и какое отношение она имеет к антипрививочному движению?
Бри была молодой красивой женщиной 26 лет и, по отзыву коллег из онлайн издания The Federalist, талантливой журналисткой и прекрасным, доброжелательным и отзывчивым человеком, любимицей всей редакции.
Это ответ на первую часть вопроса.
Что же касается второй, то я должна сообщить читателям следующее: Бри Пейтон не имела никакого отношения к антипрививочному движению.
В ряде своих журналистских материалов она критиковала с консервативных позиций реформированную в годы правления президента Обамы американскую систему здравоохранения (Obamacare), но никогда даже не касалась темы вакцинации, не говоря уже о призывах к отказу от прививок в целом, либо от противогриппозной вакцины в частности.
На чем же основано утверждение некоторых российских блогеров о том, что Бри была антипрививочницей? Со всей очевидностью – на утверждениях американских блогеров. А на что ссылаются американцы? На короткое высказывание Бри восьмилетней давности. Как говорится, «запомните этот твит» от 13 июня 2011 года:
«@latimes: Whooping cough: State urges more people to get vaccinated
http://lat.ms/jlJcoa » // NOOO! vaccines are from the devil!”
В ответ на заголовок в Los Angeles Times – «Коклюш: государство побуждает все больше людей прививаться» – 19-летняя Бри пишет: «НЕ-Е-Е-Т! Вакцины от дьявола!»
И это единственное основание назвать Пейтон «знаменитой антипрививочницей».
В этом мало логики, не правда ли?
Мы не знаем, был ли пост юной девушки ироничным или серьезным. Даже если он был абсолютно искренним, мы не знаем, изменились ли взгляды и представления Бри за прошедшие с тех пор 8 лет. Мы понятия не имеем, была ли она привита от гриппа, от менингита, от других инфекций.
Некоторые из американских про-вакцинных активистов берутся утверждать, что поскольку Пейтон критиковала Obamacare, скорее всего, она была против прививок и сама от них отказывалась, однако это весьма смелое предположение не подкреплено никакими фактами. И даже если она сама не прививалась, вряд ли ее можно назвать «активной антипрививочницей», ведь в своей журналисткой работе она не касалась этой темы.
Ирония ситуации заключается в том, что про-вакцинный лагерь объявляет антипрививочников в мракобесии, но что есть мракобесие, как ни производство мифов, в которые полагается верить, не проверяя их на соответствие действительности?
«Распечатать и повесить на стену в каждую школу, поликлинику и роддом, как поучительный материал», – пишет врач в своем блоге, видимо, искренне веря, что он борется с невежеством.
Не хочу подозревать человека столь уважаемой профессии в том, что он сознательно вводит публику в заблуждение. Скорее всего, у него просто нет привычки перепроверять информацию, если она представляет собой хороший пропагандистский материал в борьбе с антипрививочными настроениями.
Калининградская трагедия
В первой половине декабря в моем родном городе произошло событие, поразившее нас всех. И это, по совпадению, тоже смерть известной (правда, лишь в нашей области) журналистки.
В отличие от Бри Пейтон, Т. была женщиной немолодой, за 60, но скончалась так же скоропостижно, как молодая американка. Правда, по другой причине.
Женщина страдала сахарным диабетом, и во время планового посещения врач предложил ей привиться от гриппа и от пневмококковой инфекции. К слову, когда-то диабет, как и ряд других хронических заболеваний, считался противопоказанием к вакцинации, но большинство старых противопоказаний в наше время уже не действует.
Т. отказалась от противогриппозной вакцины, так как плохо перенесла ее в прошлом, а на вакцинацию от пневмококка дала согласие. В тот же вечер у нее поднялась температура и началась одышка, которая постепенно нарастала.
Звонившим ей друзьям Т. говорила, что недомогание, скорее всего, вызвано прививкой, и, по словам врача, через несколько дней должно пройти. «Я перезвоню тебе завтра, сегодня мне очень трудно говорить и даже дышать», – сказала Т. своей близкой подруге. Увы, вечером следующего дня вернувшийся с работы сын обнаружил, что она умерла.
Можно ли было спасти женщину, если бы она вовремя обратилась за медицинской помощью? Мы не знаем этого наверняка. Повинна ли прививка в смерти Т? Можно предположить, но со всей определенностью мы этого тоже не знаем и уже никогда не узнаем. Специальных экспертиз на предмет выявления поствакцинального осложнения никто не проводил.
Но одно мне кажется очевидным: пропаганда, твердящая нам о том, что прививки безопасны, что осложнения бывают очень редко, носят сравнительно легкий характер и проходят сами собой через несколько дней, привела к тому, что Т. даже не пришло в голову обратиться за медицинской помощью, которая, не исключено, могла бы ее спасти.
Пропаганда versus наука
Кейс Т. показателен еще с одной стороны: в данных медицинской статистики он не отразится как смерть, в качестве причины которой не исключена прививка.
Сколько подобных случаев проходит незамеченными у нас и в других странах? По оценкам некоторых американских экспертов, в США официально регистрируется лишь порядка 10% поствакцинальных осложнений.
Но пока медицинские учреждения не фиксируют и не описывают в подробностях абсолютно все случаи тяжелых заболеваний, наступивших в ближайшие часы или дни после вакцинации, а ученые не анализируют весь массив данных, пытаясь разделить возможные совпадения и причинно-следственные связи, мы действуем в серой зоне. (Об этом подробно пишет в своей статье редактор British Medical Journal Питер Доши).
На фоне общего массива научных работ лишь мизерное количество исследований проводится на предмет выявления тех групп и фенотипов в популяции, для которых прививка несет повышенный риск тяжелого осложнения, а ведь это позволило бы более эффективно контролировать ситуацию.
И снова дело в пропаганде: она бежит от научных фактов, она апеллирует к страхам, она требует безоговорочного доверия к источникам, выбранным в качестве авторитетных, и не допускает сомнения в их правоте.
Врачи, ученые и журналисты, которые приводят данные, противоречащие официальной концепции абсолютной полезности и безопасности вакцин, объявляются антипрививочниками и маргинализируются. Не так много тех, кто, игнорируя остракизм профессионального сообщества, способен продолжать работу в интересах установления научной истины.
К счастью, некоторые из публичных фигур, активно выступающих за всеобщую и обязательную вакцинацию, начинают осознавать абсурдность и недопустимость такого положения дел.
Голоса разума
Среди них, например, уже упоминавшийся выше врач, ученый и редактор одного из самых авторитетных медицинских журналов, Питер Доши. Суть его статьи (ссылка нее – выше) – это призыв прекратить распространенную практику отказа в праве на высказывание критикам вакцинации.
Летом 2018 года New York Times опубликовала статью Мелинды Веннер Мойер, известной своей твердой про-прививочной позицией. Будучи уверенной в том, что страх осложнений от вакцинации в обществе намного превосходит их реальную опасность, Мойер, тем не менее, сделала поразившее ее открытие: господствующий стиль публичной полемики на эту тему стал приводить к тому, что чистота и честность научных исследований подвергаются эрозии.
«Прогресс требует научной прямоты и готовности задавать неудобные вопросы», – пишет она, но при этом констатирует, что неудобные вопросы на тему вакцинации не только не в чести, но и вызывают непропорционально мощную волну негативной реакции.
Мойер приводит ряд примеров, когда ученые, получившие в своих исследованиях данные, условно говоря, не в пользу вакцин, подвергались давлению со стороны коллег, отговаривавших их от публикации результатов.
Один из примеров, которые приводит Мойер, исследования канадского ученого Дануты Скворонски, которая в 2009 году установила, что вакцинация от сезонного гриппа повышала риск заболеть свиным.
Скворонски и ее группа, получив результаты, сами усомнились в том, что они не случайны, и провели еще 5 (!) исследований, которые неожиданно подтвердили их достоверность. Когда же Скворонски поделилась своей находкой с коллегами, которым она доверяла, те всячески отговаривали ее от публикации, считая, что она будет лить воду на мельницу «антипрививочников».
Тем не менее, Скворонски приняла решение в пользу научной истины, а не корпоративного одобрения. «Я посчитала, что не имею права не обнародовать результаты, так как они были чрезвычайно важны», – говорит исследовательница. Она отправила статью в 3 журнала, которые подвергли ее внимательному рецензированию, и один из трех, PloS Medicine, дал зеленый свет публикации.
В сентябре 2017 года группа американских ученых опубликовала работу, установившую корреляцию между противогриппозной вакциной и повышенным риском выкидыша у беременных женщин.
Авторы были осторожны: они не настаивали на причинно-следственной связи, а лишь указывали на то, что полученный результат диктует необходимость исследовать предмет более глубоко.
На исследователей обрушился доктор Пол Оффит, создатель вакцины от ротавируса (в соавторстве с доктором Стэнли Плоткиным) и лидер прививочной пропаганды (увы, его деятельность, как и многочисленные высказывания Плоткина, носит именно пропагандистский характер).
Оффит возмущался тем, что были опубликованы данные, имеющие «неокончательный» характер. Но разве для науки не ценен всякий результат, даже промежуточный? Разве не указывает он важное направление для новых исследований?
«Если исследование отпугнет родителей от того, чтобы вакцинировать их детей, это может повлечь человеческие смерти. Это большой риск, связанный с защитой неприкосновенности научного дискурса. Меня предупреждали несколько раз, что прикасаясь к этой теме, я рискую тем, что мои руки окажутся в крови. Но, в конечном счете, не является ли запрет на научный поиск еще более опасным?» – пишет Мелинда Мойер.
Свою статью она заканчивает утверждением, под которым, я думаю, подписались бы многие журналисты и медицинские активисты, которых записывают в «антипрививочники»: «Ученые, исследующие вакцины, завоевали бы гораздо большее доверие публики и развеяли бы необоснованные страхи, если бы они выбрали прозрачность, а не цензуру».
Собственно, на этом можно было бы закончить, но в поисках информации о Бри Пейтон, я обнаружила еще один кейс, которым не могу не поделиться с читателями.
Смерть американского сенатора
В конце ноября 2018 года Хосе Перальта, сенатор штата Нью-Йорк, умер от септического шока примерно через две недели после прививки от гриппа. По словам своего помощника Криса Сосы, почувствовав недомогание, сенатор отказался обратиться за врачебной помощью. Он был убежденным сторонником вакцинации от гриппа, считал ее безопасной и был уверен в том, что скоро симптомы нездоровья пройдут сами собой.
Вакцина от гриппа как таковая вряд ли могла вызвать сепсис (если только не были нарушены правила производства, хранения и введения), однако известно, что она повышает риск другой инфекции, которая сепсис вызвать способна.
Случай с американским сенатором очень похож на то, что произошло с журналисткой Т. – оба были убеждены, что неприятные последствия прививки пройдут сами собой, не представляя серьезной опасности.
Увы, в обоих случаях мы имеем дело с трагическими последствиями пропаганды. И как это ни парадоксально, снижение уровня иммунизации населения в развитых странах – это тоже в значительной степени ее же результат.
«Любая пропаганда – ложь, даже если она говорит правду», – писал Джордж Оруэлл. Это, прежде всего, о том, что как только ваш собеседник понимает, что вы фильтруете информацию, он начинает видеть в вас пропагандиста и интуитивно перестает вам доверять.
